Боженова Анастасия
Опубликовано: https://litrussia.su/2024/01/23/ne-dlya-vseh-ne-obo-vsjom/
Если открыть рецензии критиков, то у многих (если не у всех) непременно будут мелькать фамилии нашумевших писателей. В этом, вроде бы, и нет ничего плохого, но со временем это всё равно надоедает, приедается, а если ещё и каждый твердит о гениальности писателя, то всё, закрывай рецензию и кричи от безысходности… Или же ищи критика, который не будет вещать о заезженных, популярных романах.
К счастью, отыскать подобного критика вполне возможно. Арен Ванян (р. 1992) избрал именно такой путь: далеко не всегда он пишет о нашумевших романах, отдавая предпочтение менее известным, но не менее хорошим книгам. Именно книгам, потому что круг его интересов широк. Взгляд критика падает не только на романы, но и на изданные лекции Юзефа Чапского, на книги по квантовой физике и даже на книгу, посвящённую иконографии. Это говорит о том, что целью критика является желание не столько привлечь как можно больше читателей, сколько рассказать о действительно хороших, но прошедших мимо нас, читателей, книгах. К слову, Ванян является не только критиком, но и писателем. В 2023 году вышел его дебютный роман «Демонтаж», который посвящён истории Армении после распада СССР. Ванян окончил социологический факультет Высшей школы экономики, и на данный момент он не только публикуется на различных площадках, но и ведёт собственный telegram-канал «Арен и книги», насчитывающий более двух тысяч подписчиков.
На текущий момент на сайте сетевого издания «Горький» опубликована тридцать одна рецензия Ваняна, каждая из которых уникальна по структуре. Он не пишет по выработанной схеме, каждый раз подходя к написанию рецензии иначе. Даже вступление в его рецензиях зачастую начинается не с краткой информации об авторе: «В 1943 году во французской деревне Изьё (под Лионом) был открыт детский приют. В нем опекали сирот, чьи родители были депортированы в немецкие концентрационные лагеря». Именно так Ванян начинает свою рецензию на роман Соржа Шаландона «Сын негодяя».Последующая историческая справка критика знакомит читателя с историей «процесса над Клаусом Барби», чему и посвящён рецензируемый роман. На мой взгляд, подобная информация является не просто дополнением, а важной частью рецензии, т.к. роман написан в жанре автофикшн. Ванян не просто анализирует произведение, он делает всё возможное, чтобы читатель получил наиболее полное представление о романе, органично вплетая в свои тексты необходимую информацию, будь то краткий экскурс в мировую историю или историю литературы. Взгляните, как ярко, броско начинает критик другую свою рецензию, как бы заранее намекая читателю, что перед нами отнюдь не посредственное произведение: «Одна из главных вех в истории литературы ХХ века — это послевоенный переход от модернизма к постмодернизму, от Джеймса Джойса — к Сэмюэлю Беккету, от Владимира Набокова — к Венедикту Ерофееву». Является ли подобное вступление необоснованным? Отнюдь. Уже само название рецензии, «В ожидании Ферганы», отсылает нас к известной пьесе Беккета, так что подобное вступление вполне оправдано, ведь в рецензии критик также обращается и к творчеству данного драматурга: «Можно вспомнить и другую личность, чьи стихи и пьесы предопределили омертвелый дух послевоенной литературы, — Сэмюэля Беккета».
Могут ли подобные вступления отпугнуть читателей? Вполне возможно, что читатели, открывшие рецензию, чтобы скоротать время, и правда могут испугаться: что это? Почему так сложно написано? А написано вовсе не сложно, просто текст требует внимательного, вдумчивого прочтения. Лично мне кажется, что у читателей, ищущих не банальный пересказ сюжета, а именно анализ, подобные вступления вызовут интерес не только к рецензии, но и к произведению. К тому же на фоне рецензий других критиков, каждый третий из которых начинает с краткой информацией об авторе, тексты Ваняна кажутся необычными и запоминающимися.
Не стоит, однако, думать, что Ванян не даёт никакой информации о писателе. Признаться, некоторые авторы не были мне знакомы, однако благодаря рецензиям Ваняна я не только получила примерное представление о творчестве ранее неизвестных мне писателей, но и узнала основные факты их биографии. Даже рассказывая о жизни автора, Ванян не ограничивается сухим упоминанием дат, а останавливается на деталях, превращая биографическую справку в увлекательный рассказ: «Болезнь, как ни странно, благоволила Чапскому не только при подготовке лекций, но и при первом знакомстве с романом француза: летом 1924 года он заболел тифозной горячкой, уложившей его в постель на три месяца, в течение которых он залпом прочел “огромный роман некоего Пруста”. Нельзя не отметить, что свой роман Пруст писал также в болезненном и даже предсмертном состояниях. Нечто близкое по настроению ощущается и в тексте лекций Чапского: лихорадочное желание успеть рассказать о Прусте и его романе все, что он помнил, поскольку неизвестно, что с ним случится завтра». Цитируя самого Чапского и проводя параллели с Прустом, Ванян плавно переходит к анализу текста, не разрывая подобным образом текст на отдельные куски, а сплетая всё в единое полотно.
Там, где это действительно необходимо, Ванян подробнее останавливается на биографии автора, но даже в таких случаях он не забывает о задачах критика и даёт подробный анализ, акцентируя внимание читателей на композиции и символах. Но при этом чтение его статей не навевает скуку и не заставляет читателей хвататься за голову из-за вычурного слога.
Ещё один плюс рецензий Ваняна — это честность. Он не пытается «втиснуть» своё мнение в общепринятые рамки и смело говорит о достоинствах и недостатках романа. Однако он не делает голословных заявлений. Аргументируя свою точку зрения, Ванян всегда приводит пример и обращается к тексту самого произведения. Вот, дескать, если не верите, то прочитайте сами. Например, называя стиль Шварценбах «невыносимо сентиментальным», критик приводит несколько диалогов, чтобы читатели, которые ещё не держали роман в руках, смогли убедиться в этом самостоятельно.
Ванян если и кидается тапками в автора, то явно опустошает не всю обувницу и делает это с исключительно благородной целью: разложить всё по полочкам и выявить недостатки. Впрочем, критик также и смягчает удары. Например, сравнение с Томасом Манном уж точно вознесёт самооценку писателя на небывалый уровень. Правда, оставшаяся часть статьи, вероятно, всё же вернёт автора с небес на землю: «Но на этом сравнении со “Смертью в Венеции” литературные достоинства романа Шварценбах исчерпываются». Но ругает книги Ванян редко, а даже если и ругает, то старается избегать ярлыков «хорошо» или «плохо». Он не говорит, кому понравится книга, каждый ли должен её прочитать и стоит ли тратить на неё время вообще, позволяя читателю самостоятельно сделать вывод. Даже рецензия на роман Шварценбах, несмотря на все указанные минусы, завершается отнюдь не разгромным выводом: «…рождается побочная истина, которая, возможно, представляет наибольшую ценность по прочтении этой книги: у смерти нет национальности или паспорта, как нет и географической принадлежности, — она присутствует всегда и везде, в каждой стране и на каждой улице, в каждом доме и в каждой комнате, в каждом творении и в каждой душе; и мы с вами не исключение».
В рецензиях Ваняна также очень много отсылок и литературных параллелей, что является ещё одним плюсом его текстов. Объясняя смысл романа, Ванян ссылается не только на русских классиков (Достоевский, Толстой), но и на зарубежных писателей (Гюго, Манн, Льюис), а также обращается к сочинениям философов, демонстрируя свою эрудицию: «В предисловии к “Размышлениям о Дон Кихоте” Хосе Ортега–и–Гассет проронил следующие слова: “Я — это я вместе с моими обстоятельствами”. В этой лаконичной фразе намечен один из возможных путей истолкования романов Леве».
На мой взгляд, подобные параллели весьма удачны по нескольким причинам. Во-первых, у читателей складывается более полное впечатление о произведении, о его «начинке». Ванян заставляет и нас задуматься: где ещё поднималась похожая тема? Какой писатель мог повлиять на автора? Во-вторых, подобные сравнения дают нам понять, что мы читаем не рецензию дилетанта, впервые взявшего в руки книгу, а начитанного критика, способного провести литературные параллели, увидеть взаимосвязь между произведениями различных эпох и выявить их точки соприкосновения.
Так как Ванян пишет рецензии и на зарубежные романы, достаётся не только авторам, которые не чувствуют «композиционной гармонии в описании своих переживаний», но и редакторам. Ванян справедливо указывает на разнящиеся даты и фактические ошибки, что также говорит о серьёзном подходе к написанию рецензии, ведь не все критики так добросовестно выполняют свою работу, всецело доверяя редакторам, которые тоже могут ошибаться: «… в предисловии указано, что Шварценбах отредактировала черновик романа в 1939 году, в послесловии — в 1938–м, в предисловии указано, что она жила в Берлине с 1931 года, а в послесловии — с 1930–го».
Конечно же, чтобы заинтересовать читателей, Ванян рассказывает и о сюжете романа, но делает это мастерски, не раскрывая основные сюжетные повороты и сохраняя в секрете финал. В рецензии на роман «Безгрешность» Франзена, рассказывая о сюжете, критик, чтобы не раскрыть детали, употребляет словосочетание «сюжетный твист». Подобная хитрость не только помогает избежать спойлеров (тогда бы тапки летели уже в сторону критика), но и цепляет читателя. Он уже тянется к книге, размышляя, что же это за сюжетный твист поджидает его во второй или третьей части романа. Подобное мастерство, безусловно, является одним из признаков хорошего критика, ведь в его задачу входит не пересказ романа, а лишь лёгкий набросок сюжета, чтобы закинуть удочку и заинтересовать читателя.
Рассуждая о новом произведении известного и популярного автора, за плечами которого уже далеко не один роман, Ванян не выдёргивает произведение из ряда других, а проводит параллели на уровне стиля, сюжета или конфликта, выделяя подобным образом то, что стало для писателя уже типичным, а также то, что является в его прозе новым и необычным. О новом романе Джулиана Барнса Ванян пишет так: «Все они [романы. — А.Б.] наделены привычными для него чертами: умеренной академичностью, неспешным, но захватывающим повествованием, лёгкой авторской иронией, эссеистическими отступлениями и доступным постмодернистским антуражем. И в то же время в последнем романе, “Элизабет Финч”, проступила новая черта, которой Барнс не отличался прежде, в том числе и в последних книгах. Или читатели не замечали её?». Ну как? Что скажете? В одном маленьком абзаце критик одновременно и дал характеристику всему творчеству Барнса, и создал интригу, удерживая внимание читателей. Вы уже не сможете оторваться от текста, а если и сможете, то будете терзать себя вопросом, что же такого вы не замечали.
Нельзя не отметить, что, несмотря на широкий круг интересов, Ваняна особенно интересуют книги, связанные с теми или иными историческими событиями/эпохами: падение Берлинской стены, история зарождения Венского кружка, политическая и культурная история Франции XIX века и т.д. Невооружённым глазом видно, что рецензии, написанные на научно-популярные книги, отличаются от тех, в которых анализируются художественные произведения. На мой взгляд, они скорее напоминают эссе: критик уже сосредоточен не на стиле автора, а на анализе полученной информации, сопоставлении фактов, а также на стремлении донести всё самое важное до читателя. Здесь уже Ванян не остерегается спойлеров, а смело говорит о концепциях, представленных в книге: «Мэри Элиз Саротт в своей книге развенчивает мифы…», «У Токвиля она заимствует высказывание, касающееся Французской революции…», «У Марка Блока, одного из основателей школы “Анналов”, Саротт заимствует методологическую установку…».
Но, как и в случае с рецензиями на художественный текст, Ванян не просто доступно объясняет, но и комментирует, соглашаясь или не соглашаясь с автором и приводя свои аргументы: «Только между событиями в Восточной Германии и Франции XVIII века есть одно существенное различие: в Восточной Германии революция протекала мирно». Как мне кажется, в рецензиях на исследовательские книги Ванян ставит перед собой задачу не только заинтересовать читателя, но и кратко рассказать об основных концепциях/идеях/представлениях, а также дать им свою оценку. Безусловно, будучи хорошим критиком, Ванян справляется и с этой задачей.
Спешу обрадовать всех, кто остерегается длинных текстов, ведь Ванян пишет короткие, но яркие и ёмкие рецензии. Он не из тех, кто любит «лить воду» или пускаться в пространные размышления, уходя от темы. В процессе чтения рецензий Ваняна меня не покидала мысль, что с точки зрения стилистики это идеальный образец рецензии. Каждое слово, каждое предложение находится именно там, где оно и должно быть. Важно и то, что текст не кажется сухим, скучным: стиль живой, не академический. Автор делится не только своими мыслями, но и впечатлениями, эмоциями, которые вызвал у него роман, создавая тем самым особую эмоциональную связь с читателем.
Конечно, у каждого своё представление о хорошем критике и образцовой рецензии. Но лично мне удалось найти в рецензиях Ваняна именно то, что искала я, и то, что близко мне: точность слова, краткость, динамичность и яркость, внимание к деталям, отсутствие спойлеров, умение держать интригу, способность заинтересовать читателя и провести литературные параллели. Если и вам близок такой стиль, если и вы устали от однотипных рецензий на популярные романы, то добро пожаловать.
Кажется, и вы сумели найти своего критика.