(Ольга Назарова. Пёс из породы хранителей. Книга первая. 2020)
Макарова Анастасия
Опубликовано: https://litrussia.su/2024/02/03/kto-skazal-gav/
А ещё мяу. И подчас ррр. Но это только начало разговора, ведь в книгах Ольги Назаровой животные – полноценные действующие лица, а значит, ведут беседы не хуже людей, а иногда и лучше – содержательнее и проницательнее. Каждый хозяин домашнего питомца, ежедневно вглядываясь в эти умные и преданные глаза, гадает, о чем же думает его любимец (или что он задумывает). В «сказочных мирах Ольги Назаровой» (так называется ВК-сообщество писательницы) он получает возможность заглянуть за опущенную природой завесу.
Говорящие звери, птицы, рыбы – не новость. Они давно обрели дар человеческой речи в мифах, сказках и баснях. Правда, вместе с ним они утратили бессмертную звериную душу, получив взамен от щедрых людей подобие души человеческой (ситуация, обратная положению несчастной Русалочки). Лишь с конца XIX века (насколько нам позволяет констатировать литературный кругозор) появляются произведения, бережно возвращающие животным животную душу – вернее, авторы открывают для себя и для читателя возможность отображения в тексте психологии зверей, а не только их внешних повадок. «Холстомер» Л. Толстого, «Каштанка» А. Чехова, «Белый Клык» Джека Лондона, «Собачье сердце» М. Булгакова, «Дневник Фокса Микки» Саши Чёрного, «Белый Бим Чёрное ухо» Г. Троепольского и т.д. – эти книги, веселые и грустные, давно полюбились читателям от мала до велика. И всё же разумные животные – редкие гости на книжном рынке, особенно в литературе не для детей, а для взрослых, и не в откровенной фантастике, а во вполне реалистическом произведении (реалистичном во всем остальном, кроме – впрочем, этот тезис мы ещё уточним).
Человек, любящий животных, – это хороший человек. Человек, которого любят животные, – тоже хороший человек. А поскольку одно с другим взаимосвязано… Собачник всегда поймет собачника. Кошатник – кошатника. Волонтер из приюта для собак – новоиспеченного владельца лучшего из псов. Бабушка со второго подъезда, подкармливающая каждое утро в семь облезлого кота, – такую же из третьего подъезда. Итак, вольное волшебное допущение (назовем его незначительным) играет значительную роль в завоевании расположения читательской аудитории. Это пароль, звучащий на входе в книгу, секретный шифр (который между тем не составляет большого секрета), открывающий очерствелое читательское сердце, подмигивание, вызывающее довольную улыбку и понимающий кивок, рукопожатие, которым обмениваются писатель и читатель, подобно сторонам, заключившим удачную деловую сделку, ведро и удочка, по которым рыбак рыбака видит издалека. Начало блестящее.
И всё-таки недостаточное. Для яркости картины надо добавить ещё блёсток. Главный герой романа из четвероногой братии – не просто пёс (хотя вы уже догадались), а пёс особенный – из породы хранителей, о чем и предупреждает название серии (ибо рассматриваемая книга – первая из серии). Он способен чуять (и носом, и нутром) опасность, грозящую его «личному» хозяину (в данном случае – хозяйке), быстро и умело приходить (прибегать) ему на помощь, задействуя исключительно острый нюх, оглушающе заливистый лай, поразительно (в прямом смысле) сильные лапы и, разумеется, изумительно отточенные зубы. Из чего делаем нехитрый, но важный вывод: уважаемые читатели, если вы до сих пор не являетесь попечителем кого-либо из братьев наших меньших, вам стоит отважиться – быть может, вам повезет и на вашем жизненном пути встретится хранитель, который сделает вашу неприкосновенную личность действительно неприкосновенной (по крайней мере, в радиусе трех метров). Отличительные приметы: большой («размером с собаку Баскервилей»), лохматый; обладает развитым чувством привязанности, переходящей в абсолютную преданность, врожденным чувством долга и обостренным чувством справедливости. Как вы уже поняли, несправедливость в романе будет наказана, а справедливость восторжествует.
Не идея – мечта. На ней пока и задержимся. Главная героиня книги – добрая, заботливая, работящая (какое редкое слово в наш век трудоголиков!), умная, смелая, хотя и не принадлежащая к числу первых красавиц королевства (в общем, не красавица), учительница истории Алёна. Впрочем, имя можно было и не называть: если не Настенька, то Машенька, если не Машенька, то Алёнушка. Как положено кому-догадайтесь-сами, здесь имеются ленивая и завистливая старшая сестрица-красавица (Света), которой Алёна только что платья не шьет; сварливая матушка, обожающая старшенькую и попрекающая младшенькую; слабохарактерный старик-отец (ладно, не старик, но вы поняли), втайне от дражайшей половины сочувствующий дочурке.
Думаете, преувеличиваем? «Безвольная тряпка», «подлая поганка-сестрица», «Ленка-поломойка и кухарка», «синий чулок» (правда, это немного из другой оперы), «двуличная и хитрая интриганка» (это когда нашей героине наконец-то посчастливилось) – таково мнение старшенькой о младшенькой. А вот ещё несколько черт к портрету последней от других не менее добрых персонажей: «совершенно обыкновенная», «серенькая» (это ещё ласково, от матери), «бледная моль», «клуша», «обычная клуша», «мерзкая клуша» – вот так, ибо отвергла наша скромница незадачливого ухажера, погнавшегося за богатым приданым, а если словарный запас ограничен, тут только принудительное лечение Ожеговым поможет, причем возможно и внутреннее, и наружное применение. Теперь послушайте (прочитайте), что сама Аленушка о себе думает: «Серая мышь, училка-историчка, со старенькой машинкой и вечной беготней по хозяйству. Лет уже много… Двадцать пять уже! Личной жизни никакой, и перспектив тоже. Да, работу она любит, но сколько их, таких как она, училок-одиночек». Комплекс неполноценности налицо, но и ситуация, скажем так, типическая.
Помимо вышеперечисленных персонажей, в романе наличествуют: принц прекрасный, одна штука, в плечах широк, лицом пригож, именем Павел (очевидно, что с собакой на поводке); его бывшая, одна штука (если б не одна, на принца бы не потянул), «Снегурочка с мерзким нравом»; ложный герой, одна штука, он же неудачливый ухажер и просто-напросто пренеприятный тип; бабушка активная, две штуки (вернее, одна из них – мама Павла); даритель щедрый, одна штука, причем даритель в терминах не столько Проппа, сколько Гражданского кодекса, ибо оставляет Алёниной бабушке многое имущество; подросток трудновоспитуемый, который без особых усилий перевоспитывается главной героиней, одна штука. И, конечно, четвероногая братия: пес-хранитель Алёны Урс (что в переводе – медведь), пес Павла Бэк и пронырливая кошка Мышка (награжденная именем благодаря серенькой шерстке). Это из главных четвероногих, второстепенных опустим.
Завязкой романа служит спасение Алёной Урса. С обретением пса она обнаруживает в себе достаточно силы воли, чтобы противостоять помыкающим ею родственникам, которых собака приводит в ужас. Пёс же помогает героине принять и ряд других серьезных решений. И вот перед нами – не покорная, безотказная тихоня, трудяга и клуша, а самостоятельная интересная личность, умеющая постоять за себя, за пса и за того парня. Из чего делаем нехитрый, но важный вывод: уважаемые читатели, если вы до сих пор не являетесь попечителем кого-либо из братьев наших меньших, вам стоит… (см. выше). Минуем развитие действия и переходим сразу к развязке. Это даже спойлером сложно назвать: Золушка остается и с молодцом, и с дворцом, и с псом. Любимый сюжет всех времен и народов, а также каждой второй мыльной оперы.
В сухом остатке получаем современный сказочный нарратив, где последние становятся первыми, а первые – последними, который к тому же украшен говорящим пушистым счастьем. Не идея – мечта. Кого? Того, кому не хватает света, тепла и добра в промозглом утреннем тумане по пути на работу, в бликах полуденного солнца на соседних бизнес-центрах, в синих холодных потемках по пути домой, в желтом мерцании ночника, тускло освещающем беспокойные сны. В общем, нас, современных людей, которым нечасто удается наблюдать и испытывать, как сходятся друг с другом концы справедливости, благополучия и любви. Вера в человека, душевность и искренность, легкий, немного ироничный слог – главные достоинства прозы Ольги Назаровой.
О том, что её книги полюбились читателям, свидетельствуют высокие оценки на «Литресе», где она публикуется, похвальные и благодарные отзывы, общий тон которых удивленно-восторженный. Восторженный, потому что это милые сказки «без занудства» и «розовых соплей». Удивленный, потому что, видимо, нынешний читатель не ожидает (устал ждать) встретить у сегодняшних писателей «разумное, доброе, вечное» в огранке юмора и захватывающих сюжетных ходов. В общем, сплошной позитив: «любимая сказочница», «самый очаровательный автор нашего времени», «читается буквально на одном дыхании», «наш “ответ Гарри Поттеру”» и т.д. и т.п. Кто-то признается, что это лучшее из того, что он читал за последние 40 лет (что же он читал?), а кто-то предлагает включить книги Ольги Назаровой в школьную программу. В море восхищения тонут несколько ложек дёгтя: дотошный читатель отмечает и схематизм персонажей, и некоторые повторы, и нехватку невидимой редакторско-корректорской руки книжного рынка.
Действительно, в прочитанном нами романе (здесь не нужно быть экспертом комиссии ЕГЭ по русском языку) грамматические ошибки время от времени неприятно цепляют взгляд. Проблемные места всё те же, что и испокон веков: построение деепричастных оборотов, расстановка знаков препинания при обращениях, однородных членах и в сложных предложениях (запятых то мало, то много). Например, рука приобретает не сказать чтобы счастливую способность видеть: «…Увидев, что он [пес] продолжает лизать асфальт, из-за спины первого остановившегося [водителя] протянулась чья-то рука с бутылкой воды».
Поскольку в романе преобладают диалоги и несобственно-прямая речь, бразды правления логично переданы разговорному стилю. Вот только упорные старания автора графически передать фонетические особенности речи с завидной регулярностью производят вырвиглазный эффект. «Брр» и «фрр» – это привычно. «Чё» и «счас» – простимо пару раз, но не в качестве нормы. А вот «Падууумаешь!», «дееелаю!!!», «Ппппавел! Ссссосед!», «Прально!», «Убббббериииитееее!», «шууутка», «оооочень», «Лююююююскааааа», «прелессссссть», «Аггггааа!», «ващще», «Ввввпппоолне!», «Ззззамётано!» – пощадим ваши ясные очи и не будем множить примеры без необходимости – уже явный перебор. Писательница ставит рекорды по количеству букв для одного звука. И это в школьную программу? Автор, низззя же таак – таааааак. Персонажи просят, кричат, возмущаются, соглашаются, заикаются – и все эти волнения страсти изнемогают под буквенной ношей.
Герои Ольги Назаровой, безусловно, эмоциональные люди и звери. Очень эмоциональные. Говорят они, наподобие драматических актеров, обычно с аффектацией. Смущающее здесь слово – обычно, ибо спросите себя, уважаемые читатели, обычно ли вам восторгаться и негодовать круглые сутки? Текст буквально испещрен восклицательными знаками. Он весь – крик, зов, рёв, плач. Конечно, восклицательные знаки никто не изымал из типографского шрифта или клавиатуры компьютера. Но ещё мудрый Солон завещал, что во всем нужна мера. Можно было бы понять, если бы подобная экзальтированность была свойственна одному персонажу, являясь его отличительной чертой, например, главной героине. Однако Алёна по характеру – человек спокойный, сдержанный. В романе же не только она или её шумные сродственники, но и её суженый Павел, во всех прочих отношениях человек разумный и уравновешенный, склонен к неоправданным восклицаниям. По нашему скромному опыту, этот роман стал первым произведением, которое нам было сложно читать из-за причуд пунктуации – мы были вынуждены время от времени поднимать от книги глаза и смаргивать ощущение того, что на нас ни за что ни про что накричали. Впрочем, предупредим, что по ходу чтения прививка срабатывает и докучливые восклицания начинаешь принимать если не как должное, то как суровую данность. И всё же советуем чувствительному читателю приготовить заранее четыреста капель валерьянки. Итак, залп. «Так ведь и ты не бездельничаешь, милая! Ты-то работаешь не меньше! Эх ты, муравейка!» «Хотя нет! Об этом она жалеть точно не будет! А вот пса пожалеть надо! Сколько он там просидел, и что пережил, бедняга! А она-то хороша, глупости всякие оплакивает!» «Мама! Как ты можешь! Света зашивается! У неё карьера, личная жизнь! Она устаёт! А ты! А вы там!!! Ты поддержала это сумасшествие Лены! Ты виновата! И теперь справляйся сама! Я к тебе не поеду!» «Она счастлива, а значит и я счастлив! Я – её отражение! Я буду рядом, где бы ты ни шла! Только не оставляй меня! Никогда не оставляй!» «Глупости какие! Я же вот им не мешаю, и Бэк тоже и Мышь! Кстати, она опять смылась и по кустам шуршит! Вот, возьмусь я за её воспитание! Пора, пора уже учить и делать приличную собаку из этого безобразия! – вздохнул Урс. – Она кошка, конечно, но, я кошек учить не умею, значит, будет собакой!» Бесспорно, все мы живые и потому проявляем эмоции. Вот только когда основное средство их передачи на письме – восклицательные знаки, значит, автору не хватает слов, а в этом случае…
И всё же книги Ольги Назаровой популярны. Судя по информации на её страничке ВКонтакте, она родилась в 1975 г. Окончила Российский университет транспорта. Публиковаться, по-видимому, начала не так давно. Первый роман из серии про Урса вышел в 2020 г. Писательница ведет ВК-сообщество, канал «Родом из детства» на «Дзене», где щедро размещает тексты в открытом доступе, имеет собственный сайт, публикует книги на «Литресе». За короткий период Ольгой Назаровой создано несколько циклов: «По ту сторону сказки», «Пес из породы хранителей», «Обыкновенный говорящий кот Мяун», «Убежище». Один только цикл об Урсе включает восемь книг. Плюс несколько книг вне циклов. Писательница действительно плодотворная. Однако думается, что сериальность и обилие текстов можно объяснить не только её активным творческим воображением. Для читателей книги Ольги Назаровой работают как антидепрессанты. А их, как известно, принимают месяцами. Если в душе от недостатка радости и тепла образовалась брешь, то её необходимо чем-то заполнить. А душа у человека огромная, ненасытная, и брешь в ней вследствие сумбурной жизни широкая. Романами Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого можно питаться долго – многие годы, даже всю жизнь. Романов Ольги Назаровой (не претендующей, разумеется, на пьедестал великих), раз читатель перешел на её рацион, надолго не хватает. Вот и приходится, чтобы тоска не заела, заедать её сказками. Писатель пишет, читатель читает, караван идет.
Добрая сказка. Забавная сказка. Пушистая сказка. Нужная сказка. Вредная сказка. Детская сказка. Взрослая сказка. Современная сказка.
