Сухарева Анастасия Максимовна
Опубликовано: «Литературная Россия». 2022. № 39 (3050). 21-27 октября.
В течение достаточно долгого периода времени современная литература сталкивается с проблемой «вечно зеленой травы», которая осталась в прошлом. Золотой век русской литературы остался в XIX столетии, эпоха соцреализма сохранилась в XX веке, а современность… многие даже не знают, как ее правильнее всего охарактеризовать.
Светлана Георгиевна Замлелова — литературный критик и автор романа “Исход”, а также автобиографических романов о жизни Александра Алехина “Партия с судьбой” и Эдуарда Стрельцова “Воля к жизни” — объясняет, в чем проблема современной литературы.
По мысли Замлеловой, современная русская литература крайне опошлена и развращена как современными критиками, которые, по большей части, нахваливают именитых писателей, что бы те ни сделали, так и государством, которое щедро разбрасывается премиями и субсидиями в сторону крайне сомнительных авторов. Такое положение, впрочем, характерно не только для России, но и для Европы и США — везде капиталистическая система, которая стала губительной для литературы и закрепила цензуру рынка, которая гораздо опаснее цензуры политической.
«Коммерция в литературе на сегодня победила саму литературу. Как следствие — упорно и на всех уровнях корявые, пустые, вторичные тексты преподносятся как лучшие. Авторы, либо начисто лишённые чувства слова, либо ловко жонглирующие словесами, называются классиками.»
Данные рассуждения весьма
правдивы, однако практически не подкрепляются примерами из непосредственно
сегодняшней литературы. Лишь вскользь даются упоминания таких «перлов», как «полного
разливу свежести» и «бесчисленного пота» из романа Прилепина, но даже тут не
объясняется, почему эти словосочетания так халатны и безграмотны и почему их
нельзя списать на авторские неологизмы или авторскую метафоричность.
Одна из основных проблем критики Светланы Замлеловой в том, что она слишком
общая и сосредоточена главным образом на том, что не так с современной
литературой, нежели на том, что не так с современными книгами. И да, разница
между этими понятиями есть.
В статьях Замлеловой дается очень много рассуждений о том, насколько пагубна современная капиталистическая система, которая опошляет литературу, но конкретных примеров с разбором произведений при всем этом очень мало. Складывается впечатление, что Светлану Замлелову вполне можно было бы увидеть в качестве гостя у Дмитрия Пучкова[1], нежели у Александра Фарсайта[2] или Галины Юзефович.
Безусловно, без формирования у читателя определенного идейного базиса невозможно дать ему понимание того, что такое «хорошо» и что такое «плохо», равно как без изучения и объяснения нотной грамоты невозможно стать музыкальным критиком. Однако точно так же невозможно без конкретных примеров показать, как звучит тональность Фа-мажор или Си-бемоль в камертоне.
Разумеется, тенденция использовать материал произведения для формирования своего социального высказывания в современной культуре не нова. Но при всем этом критические обзоры Евгения Баженова[3] все еще о кино, в то время как в литературной критике Светланы Замлеловой очень мало непосредственно литературы. Далеко не каждый интересующийся современной литературной критикой читатель, открывая книгу, ожидает там увидеть многочисленные рассуждения о нецелевых расходах бюджетных средств во время проведения «Года Литературы» («Подмена»), о либеральной повестке, которую транслирует Светлана Алексиевич («Сплошь песьи головы») и о коммерциализации современной литературы. Читателю чаще всего хочется просто поговорить о книгах, а подобные рассуждения будут близки читателям левых взглядов, но любителю литературы они быстро наскучат, и он отправится на поиски другого критика.
Поймет ли читатель из статей Замлеловой, написанных в подобном ключе, в чем проблема современного книжного дела? Да. Поймет ли читатель, от каких книг стоит держаться подальше, а к каким, наоборот, присмотреться? Едва ли. Широкими мазками, приправленными небольшими деталями-цитатами, дается общее определение того, каких авторов все же стоит обходить за версту, но эти определения даются отдельными кусками или сосредоточены больше на транслируемой автором повестке (как в случае со Светланой Алексиевич в статьях «Сплошь песьи головы» и «Испытание премией»), нежели на его литературной некомпетентности. Вместо деконструкции образа «врага» дается лишь небольшой намек на оную.
Впрочем, если обратиться
к статьям вне сборников, автором которых выступает Замлелова, («Дождем умыт и
пятерней причесан…» к 80-летию Вячеслава Богданова, «В шелково-шиншилловом
тумане…» памяти А.Н. Вертинского), то можно понять, что она умеет словом
составить портрет конкретного автора, уделяя внимание и его биографии, и его
литературному пути.
«Человек самого простого происхождения и
нелёгкой судьбы, Вячеслав Богданов всегда благороден, великодушен и изыскан. Мы
не встретим в его стихах ни резкого слова, ни грубого суждения, ни мелочной
мстительности, ни отталкивающего злопамятства, ни унижающей самого человека
зависти к тем, кого судьба избрала в любимчики.»[4]
Неизвестно, почему хотя бы трети подобного нет в большей части критических статей Замлеловой из сборников «Проклятые критики» и «В переплете». Даже если речь идет о неприятном человеке и бесталанном авторе (коей Замлелова считает Светлану Алексиевич, белорусскую писательницу и автора таких романов, как «Время секонд-хенд», «У войны не женское лицо» и «Чернобыльская молитва», по мотивам которой был снят сериал «Чернобыль». В статье «Сплошь песьи головы», которая целиком сосредоточена на Алексиевич, разбирается не столько ее литературный путь и стиль письма, сколько ее шовинистические высказывания о советском прошлом и России) — можно дать его негативный портрет, чтобы каждому стало ясно, почему такого автора читать не следует, однако портрет этот должен быть литературным, а не политическим. В конце концов, не может же не быть ни одного хоть сколько-нибудь приятного и стоящего автора в сегодняшней литературе, а между тем, формирование такого мнения весьма выгодно тем самым писателям-дельцам, которым за неимением другого товара выгодно будет подсунуть читателю то, что нужно, или то, что вышло. С помощью того самого пассивно-агрессивного навязывания через авторитеты и премии выгодно будет поддерживать иллюзию того, что «других писателей у нас для вас нет».
В такой ситуации важно не
только говорить о том, что такая иллюзия есть, но и помогать другим авторам,
хорошим и разным, постепенно ее развенчивать. Безусловно, можно отчасти
согласиться с тем, что «спасение писателей — дело рук самих писателей», но
какая мотивация будет у начинающих или уже сформировавшихся талантливых
писателей работать дальше, если их среди засилья расхваленных и растиражированных
графоманов будет просто не видно? В конце концов, люди не любят ощущать себя в
меньшинстве.
Разумеется, Вертинский, Горький и Богданов — признанные классики и великолепные
авторы, но воскресить их сегодня едва ли возможно. Сама концепция
«преемственности» достаточно противоречива сама по себе. Авторы, которые пишут
так, как рука ляжет, часто сталкиваются с обвинениями в том, что «Этого не
могло быть у Пастернака, это попросту без-гра-мот-но!», тогда как авторы,
которые наследуют традиции Набокова или Бродского, имеют риск столкнуться с
жалобами на то, что те «ничего своего придумать не могут», и обвинениями во
вторичности и тривиальности.
Несколько раз в статьях Светланы Замлеловой повторяется мысль о том, что
сегодня, к сожалению, советская модель для сегодняшней литературы невозможна по
ряду причин, однако если лишь грустно созерцать происходящее, то оно от этого
не станет более приветливым. Именно поэтому, как завещал Владимир Ильич Ленин,
стоит допускать «поменьше политической трескотни» и «побольше внимания самым
простым, но живым, из жизни взятым, жизнью проверенным фактам коммунистического
строительства». А также подтвержденным современным литературным талантам,
которые помогут и читателю понять, что для нас (писателей, читателей, критиков)
еще не все потеряно, что выход есть.
Анастасия Сухарева. Артель вольных критиков МГУ
[1] — Дмитрий Пучков, также известный как Goblin. Российский писатель, публицист, переводчик и автор одноименного YouTube-канала
[2] — Александр Фарсайт. Журналист, редактор, один из авторов YouTube-канала «Книжный чел» с подкастами о литературе
[3] — Евгений Баженов. Кинокритик.
[4] Светлана Замлелова «Дождем умыт и пятерней причесан…» (https://webkamerton.ru/2017/09/dozdem-umyt-i-paternei-pricesan)